чем ворон похож на конторку

[strepetaa]

Предположим, что Иисус Христос — это человек номер восемь; во сколько раз Иисус Христос разумнее стола? - Георгий Гурджиев (1917), в кн.: П.Д.Успенский, "В поисках чудесного"

Что за прелесть эта книжка. Заставляет задуматься - может и прав был Гумилев, говоря, что в сравнении с довоенным Петербургом все европейские столицы были неуловимо провинциальны? Если даже сумасшедшие гуру у нас уже тогда были вон какие. Гурджиев - это "все что надо", в зародыше: тут тебе и обериутство, и Фрейд, и феноменологии с экзистенциализмом по чуть-чуть, и сцифи, и Кастанеда слэш Пелевин, и "языковая деконструкция". И современненько, динамично так, без ваты. Смотрел я, к примеру, Штейнера с антропософией (тот же период) - не-а, не катит, никакого сравнения. Бледная немочь. Как символизм супротив акмеизма.

А книжка честная и наблюдательная. По criterion of embarrassment вполне проходит - "придумать можно было бы и получше". Очень все наглядно, готовый материал для анализа по психологии "учительства". Cold reading, привязывание, игра в поддавки и щелканье по носу, массаж чувствительных точек - весь репертуар. Отлично видно, как сам Г. учится на ходу, замазывает свои ранние промахи; сначала крайне осторожен, постепенно - "никуда уже не денутся" - все больше расслабляется, "позволяет себе", "играет", иногда даже "дает понять".

Умиляет бессовестно точная игра Г. на фобиях времени: "механистичность" как главное зло ("люди-автоматы", "живут во сне"), ибо машина страшит. Но она же и завораживает! Поэтому его же, Гурджиева, "работа" - сама механистична до пародийности. "Человек-четыре питается водородом-двенадцать." Псевдонаука в точном смысле слова: культ чисел (не математики, конечно, а примитивной арифметики), "все по полочкам", совершенно европейско-алхимическая (никакого Востока там не ночевало) холодность.

И внеэтичность, кстати.

Успенский все это показывает на удивление откровенно. (Под конец только начинает слегка темнить - именно когда начинает "что-то понимать".) Отчасти, наверно, потому что момент написания книги удачно выбран: от Г. он тогда (1925) уже ушел, но "систему" все еще "развивал". Так что здесь нет ни неофитских восторгов, ни кислотного разочарования; ближе к середине. Но, мне кажется, главное все-таки не это. Просто такой вот он - отприродно - интеллектуально честный дядя, как ни смешно это звучит при его роде деятельности. Но - бывает, да.