Геннадий Барабтарло: Сочинение Набокова

В девятнадцатом веке эту книжку назвали бы "Метафизика и нравственность":

"Только в конце жизни Набокова, да и то не без подсказок (в его нарочно придуманном интервью о предпоследнем романе «Сквозняк из прошлого»), и после его смерти (в предисловии вдовы к сборнику его русских стихов), обратили внимание на тщательно укрытое метафизическое и отсюда нравственное содержание его сочинений." (курсив мой)

Вот интересно, чего же такого имманентно нравственного в призраках, чего нету в живых людях? Из физики этику не вывести, — а из метафизики, выходит, можно? Да ну?

Как скучен мир Набокова у Барабтарло. Единственная загадка — "кто же настоящий автор". Скучнее Агаты Кристи, потому что ответ известен заранее. Нам предлагается лишь следить, как очередной герой рыпается, как бабочка на столе у препаратора, ловит намеки судорожно открытым ртом.

"Его книги поэтому суть сложные эксперименты, поставленные в надежде открыть, путем чрезвычайной, никогда прежде не удававшейся экстраполяции, последнюю истину не только о здешнем мире, но и о нездешнем."

А получается, вся-то тайна Фальтера в Ultima Thule — что его Набоков сочинил, и что герой об этом догадывается. Подумаешь.

Как Бог для верующего может творить зло только "провиденциально" и "учительски", Набоков у Барабтарло может чего-то не понимать или не уметь только в ранних вещах, дальше все обязано идти монотонно вверх:

"Я держусь того мнения (неизбежно кажущегося наивным своей прямотой), что позднейшее произведение действительно гениального художника почти всегда превосходнее предшествующего, и во всяком случае искуснее (разумеется, в настоящем значении слова), при том конечно условии, что его созидательная способность не пошла на убыль."

Спасибки за условие, но какой тогда смысл остается во всей фразе — с таким-то условием?

"Я пожалуй не знаю русскихъ эмигрантовъ (изъ числа любителей литературы, разумѣется), которые не предпочитали бы русскаго Набокова англійскому, что довольно естественно. Такъ думала и покойная сестра его, Елена Владиміровна Сикорская, которая, въ отличіе отъ большинства даже и искушенныхъ въ литературѣ русскихъ, глубоко понимала и англійскія вещи брата. Но одно дѣло «ближе», а другое «лучше», и въ извѣстномъ артистическомъ смыслѣ англійскій Набоковъ ушелъ далеко отъ Сирина, въ томъ же общемъ направленіи." (орфография авторская)

"В известном артистическом смысле..." "В настоящем значении слова..." Да, трудно дается вера, не всем и не сразу. Но надо, надо нам работать над собой.

Я о Набокове читал в основном Бойда и NABOKOV-L. Здесь — другая совсем тональность. На ум приходит слово "ресентимент". И такое знакомое "понаехали", которого по-русски пока еще не принято стыдиться: "За последние четверть века заметно прибыло пишущих о Набокове, но качество написанного столь же явно пошло на ущерб." Барабтарло вроде бы ни в чем с тем же Бойдом фундаментально не расходится и обильно его цитирует, но насколько же он ядовитее, превентивно обиднее, замкнутее, окончательнее.

Неприятная книга.